Недавно в Якутск приезжал поэт, писатель, драматург и фотограф, а в прошлом — геолог и главный редактор газеты «Якутия» Владимир Федоров. Приезжал, как водится, не с пустыми руками. С чем именно — об этом написали его коллеги.

«Аэродром» на сцене

— Одной из главных целей моего нынешнего приезда были переговоры о постановке в Русском театре новой пьесы с условным названием «Аэродром». Это история, которая предшествовала «Двум берегам одной Победы». В итоге премьеру запланировали на весну.

— О чем эта пьеса?

— О людях, строивших аэродромы перегоночной авиатрассы. Когда мой друг, писатель Егор Неймохов был пресс-секретарем Дорожного управления, мы с ним побывали у якутских дорожников до самого океана, выпустили две фотокниги.

Проезжая по «Колыме», я общался с её бывшими строителями, в том числе с заключенными. С одним даже побывал в заброшенном лагере, где он сидел. А в Якутске на протяжении двух месяцев каждую субботу ходил в гости к женщине, которая провела в лагере десять лет. Только расшифровка записей наших с ней разговоров заняла 300 страниц.

Потом я переписывался с бывшим начальником лагеря, у которого сидели Русланова, жена Бухарина и другие известные женщины… Так что материала собралось немало. Конечно, для года 75-летия Победы такая интонация не совсем празднична, но люди отдавали всё для победы даже в лагерях.

Ломая стереотипы

— Согласна, не слишком праздничная тема…

— Про спектакль «Два берега одной Победы» поначалу тоже говорили: «Как можно сегодня утверждать с российской сцены, что американцы — хорошие!» Но без их помощи, без американских самолетов, без героизма наших якутских летчиков-перегонщиков в первые годы войны было бы просто невозможно воевать с немцами в воздухе на равных.

В итоге получился один из самых необычных спектаклей о войне в нынешнем театральном мире России. Неслучайно он по голосованию зрителей стал лауреатом Всероссийского фестиваля в Сочи, да и жюри поставило его на второе место среди постановок 12 лучших театров страны. Кстати, это был единственный случай за всю историю фестиваля, когда ни один зритель не бросил «черный шар» в вазу для голосования.

«Мелодия дождя»

– Что для Вас интереснее — писать рассказы или пьесы? 

– Так уж случилось, что Бог дал мне какие-то способности во всех литературных жанрах, и поэтому я могу не «тормозиться», к примеру, на поэзии, когда она по каким-то причинам «не идёт», а тут же переключаюсь на рассказы, пьесу или роман, сохраняя эмоциональный интерес к работе и получая от неё удовольствие. К тому же есть ещё моя давняя любовь — фотография.

Как у фотографа у меня с годами появились два особых места на планете — Африка и Камчатка, где я побывал несколько раз. Наверное, потому, что только там ещё можно ощутить дикую природу во всей её изначальной щедрости — увидеть (и заснять) разом полтора десятка медведей или такой же прайд львов в их естественной среде.

Африка подарила мне, помимо редких кадров, ещё и три десятка стихотворений. Московский молодежный театр им. Лермонтова поставил по этому циклу поэтический спектакль «Африканское сафари», сопроводив его моей фотовыставкой.

А Камчатка в последние годы, кроме колоритных медвежьих портретов, дарит вдохновение для нового романа, который станет продолжением «Сезона зверя». Таким образом удаётся постоянно жить в положительном эмоциональном поле и не заставлять себя делать что-то через силу.

— Получается творчество для Вас — это радость, а не муки?

— Любое творчество должно быть в радость, иначе оно сразу теряет крылья, и это всегда заметно по результату. Что касается востребованности жанров, то, к примеру, рассказы сегодня довольно охотно печатают в литературных журналах, которых в России не один десяток. Издательствам больше по вкусу романы, желательно — остросюжетные.

А для драматургии нужно найти «свой» театр, «своего» режиссёра, что довольно непросто. Мне повезло — я их нашёл. Хуже всего живётся в наше непоэтическое время стихам: тиражи их мизерные и большая часть книг выходит за счёт авторов.

— Свой режиссер — это Андрей Борисов или Александр Лобанов?

— Оба. После того, как Андрей Борисов поставил третий спектакль по моей пьесе, я в шутку сказал, что на этом надо заканчивать. Но потом были четвертый, пятый. «Аэродром», надеюсь, станет шестым. Мы с Андреем встретились перед самой его поездкой в Чечню на театральный фестиваль «Федерация», и, похоже, история аэродрома зажгла его по-настоящему.

Конечно, в этом была немалая роль директора Русского театра Александра Лобанова, который счастливо соединяет в себе качества творческого и делового человека, активно откликается на новые веяния и генерирует современные идеи. С ним очень приятно работать, как и со всей труппой Русского театра, где сегодня очень много талантливых актёров, причём в большинстве своём — молодых.

— Несмотря на непоэтическое время, ваши стихи даже переводятся на другие языки… 

— Да, это так. В книге «Мелодия дождя» мои стихи вышли на двух языках — русском и армянском, на который их перевел поэт из Абхазии Артавазд Сарецян. К слову, он живет в Сухуми — городе, где родился композитор Грант Григорян, и с большим уважением относится к своему великому земляку.

Так что помимо самих стихов, Сарецяна очень тронуло, что в Якутии Григоряна не забывают и недавно отметили его 100-летие. Поэтому «музыкальное» название сборника не случайно. Как и неслучайной была презентация «Русалки» и «Мелодии» в Доме дружбы народов им. Кулаковского.

К слову, недавно на Украине, несмотря на то, что у нас сейчас не лучшие отношения, издали мою книгу рассказов «Русалка». Переводчик — Елена Добровольская из города Винницы, а автором обложки стала Ольга Эпова, которая в свое время была художником-дизайнером газеты «Якутия».

– Как Вам удалось найти азербайджанских, абхазских, украинских переводчиков ваших книг?

– Я заметил, что в последние годы мои произведения начали жить собственной жизнью, не зависимой от меня самого. Знакомые между собой редакторы литературных изданий или их коллеги-писатели стали пересылать друг другу мои стихи и рассказы и печатать их, а я — неожиданно получать по почте журналы со своими публикациями.

Видимо, нынешнее непростое существование литературы в России (да и не только в ней) невольно родило какую-то внутреннюю форму поддержки среди писателей. Так получилось и с моими последними книгами за границей.

Выпустив повесть для детей в Германии «Приключения барона Мюнхгаузена на Полюсе холода» (которая в России так и не вышла), немецкий издатель попросил у меня рассказы для взрослых и тут же отправил их своим коллегам в Азербайджан и Украину, где они и были переведены и изданы.

Что касается поэтической книжки на армянском языке, переведённой поэтом из Абхазии Артаваздом Сарецяном, то мои стихи ему дала почитать «для знакомства» одна писательница-москвичка, приехавшая на Кавказ. И неожиданно попала в цель: Артавазд не расстался с моим сборником даже в больнице, попав туда с сердечным приступом. Интересно, что никого из этих переводчиков и издателей я никогда не видел вживую, но, конечно же, благодарен им до глубины души.

Точно так же я никогда не был знаком с литературным шеф-редактором «Российской газеты» Михаилом Визелем, который поставил в топ пяти лучших книг августа «Остров Аграфены», только что вышедший в Якутске. Тайной для меня остаётся и то, кто передал или отправил эту книгу Визелю. Вернувшись в Москву, постараюсь его отыскать и поблагодарить.