Гастроли – всегда событие. А когда гастроли в ближнее зарубежье, да на международный фестиваль, это событие огромной важности.

Гастроли – всегда событие. А когда гастроли в ближнее зарубежье, да на международный фестиваль, это событие огромной важности. Часть труппы Русского академического драматического театра имени Пушкина во главе с директором Александром Лобановым, администратором Александрой Звонковой и председателем профкома Дмитрием Трофимовым поехала в Одессу для участия в V Международном театральном фестивале «Встречи в Одессе», пригласив с собой нашего корреспондента Алену Афонину. Краткие оперативные «вести с полей» — малая толика того, как это было. А о триумфах надо писать в подробностях… 

Как, должно быть, несладко приходилось тем, кого репрессировали – к ним приходили ночью. Яркий свет выдергивает в реальность. Резкий окрик:

— Документы!

Спросонья протягиваешь паспорт. Твою сонную физию сличают с фото в нем. Это граница между братскими странами.

– Только не шутите с пограничниками! – предупреждали нашу группу на всякий случай: актеры такие, актеры умеют разыгрывать. Девятнадцать человек везли в Одессу спектакль «Верочка». Часть труппы Русского театра, его директор и администратор, музыкальный квартет и я – спецкор.

Ощущение нереальности: «Пирожки с маком, пополнение счета, сим-карты!» – разносится по ночному вагону. Покупаем симки, потому что после украинской границы российские сети не работают.

Впрочем, симки, купленные в поезде, не работают тоже. А те, у кого они «Урра! Заработали!!!», успевают разориться: непонятная тарификация съедает сто двадцать рублей за минуту разговора.

Сказывается разница во времени: оживаем и начинаем теребить проводника на предмет чая-кофе. «Да что же вы все, скажены, попросыпались?!» – возмущается она. «У нас в Якутске дело к обеду», – отвечаем мы ей.

На каждой станции – стихийный рынок. «Пирожки с капустой, маком, горохом! Вареники с вишней! Рыба-пиво-рыба-пиво!» И вдруг: «Мали-ина! Свежая мали-ина! Яблоки! Сливы!» Набираем фруктов. Дорвались!

* * *

…Одесса. Тучи. Огромные чайки. Шумный вокзал. Нас встречает актриса Одесского драмтеатра Юлия и председатель якутского землячества.

…Пока директор нашего театра Александр Лобанов исчезает в недрах еще не знакомого нам храма искусств принимающей стороны, мы видим на чужом театре плакат с родным названием: «Верочка». Кажется, позже с этой афишей сфотографировались все. Кроме нас, на «Встречи в Одессе» приехали армяне и азербайджанцы, литовцы и москвичи… Всего десять театров. Каждый день по два спектакля – один на малой сцене, другой на большой. «Верочка» игралась на большой.

Одесский театр носит имя некоего Иванова. Этот Иванов – абстрактная фигура, этакий собирательный образ, аватар любого поклонника «театра». «Театр имени зрителя, а шо?» – говорят местные.

* * *

…Отель «Пассаж». Самое сердце Одессы. Здесь когда-то останавливался Ворошилов. Наверняка не только он: какие сюжеты разворачивались здесь? Чьи призраки вздыхают по ночам в этих коридорах? Огромные лестничные пролеты, окна высотой почти три метра, зеркала. Каждый номер – индивидуальной планировки. Бегаем друг к другу и хвастаемся: у кого балкон с видом на Дерибасовскую, а у кого огромная гардеробная.

Артисты, люди с пластичной психикой, «шокать» начинают к вечеру следующего дня. Одесский говор въедается, как морской ветер. Одесский юмор – профанация, провокация и мистификация. Они не шутят. У них вообще нет чувства юмора. Просто у них такой образ мысли.

Впрочем, на открытии одного из самых престижных фестивалей Александр Лобанов заставил одесситов хохотать до упаду. Одесский театр отмечал в это же время свой 135-летний юбилей. В качестве подарка Лобанов вручил директору Одесского театра Александру Копайгоре золотую звезду, сделанную по спецзаказу фирмой «Звезда Якутии».

– А это – инструкция по применению! – добавил он, вкладывая в руки тезке огромный том о Якутии.

* * *

Кормят нас в театральном буфете. Спецдиета: утром вареники с картошкой и вечером вареники с картошкой. В обед тоже вареники с картошкой, только на второе. Буфетчица Татьяна горой, руки в боки, нависает над нами: «Кушай, дывчинка, тэбэ нэ лишку». Если не доешь – обижается вслух: «Хотовышь вам, нэблаходарным, зробышь, свету белого нэ бачишь, а вы!» Спрашиваем, где море. «Та везде!» – отвечает она, описывая руками широкий полукруг. Когда нам так же отвечают все встречные-поперечные местные, понимаем, что они, кажется, не шутят.

Море там действительно везде. В Одессе заблудиться невозможно: счет домов начинается от моря и заканчивается в центре. Все улицы сходятся к Дерибасовской. Иди по любой, ориентируясь на уменьшение цифрового ряда на домах, и выйдешь к морю.

«Улыбайся» — написано на стенах в Одессе. «Ты самый лучший человек на свете», «Жить хорошо». Некоторые дома буквально затянуты диким виноградом, словно пушистым зеленым ковром. На вычурных балкончиках над историческими памятниками сушатся семейные трусы. Полно кошек – они в ошейниках и бусиках вальяжно гуляют по улицам. Люди здесь тоже неторопливые. Мы с их точки зрения очень быстро тараторим и все время мелькаем – не уследить.

– Во-первых, здесь много солнца, под воздействием которого вырабатывается гормон счастья серотонин, — говорит артист Дмитрий Трофимов, хитро улыбаясь, — поэтому они такие вальяжные. А во-вторых, в курортных городках полно кафе, где люди, питаясь, получают выплеск эндорфинов и становятся будто аккумуляторами счастья.

Наверное, это правда. Удивительно: уличные торговцы сувенирами и арбузами уходят, оставляя на ночь свои рабочие места практически не убранными. На куче арбузов – только сетка. Сувениры спрятаны в стол, который закрыт на замочек от почтового ящика…

Рассказываем, что такое Якутия – о наших лесах и морозах, о зайцах, выскакивающих под колеса машин, о реке, которая разливается в половодье на сорок километров и сносит города, о зимнем световом дне протяженностью три часа и летней розовой ночи, когда край солнца виднеется над горизонтом. Мы для них экзотика.

Здесь очень развит национализм. Он прямо-таки бросается в глаза: все время проезжаются насчет национальностей друг друга. Постоянно, мимоходом, необидно и весело. И все хохочут. А что им обижаться? Представители почти ста сорока национальностей говорят на одном – одесском – языке, на этой смеси русского, молдавского, греческого, татарского черти-еще-какого с непередаваемым украинским говором, сдобренным этим замечательным «Таки да, а шо?». Здесь, кстати, есть даже специальный праздник – день национальностей, когда все, кому не лень, наряжаются в национальный костюм и готовят национальную еду.

* * *

Седьмого сентября – наш день. С утра актеры пропадают в театре – репетируют. Вспоминаю: одесских критиков боятся даже в Москве, они зубастее, чем акулы. Волнуемся. Билетов в продаже нет уже к обеду.

Вечером аншлаг. Зал на тысячу двести мест забит: в ложах гроздьями зрители, в проходах – дополнительные стулья, на ступеньках и приступочках – дамы в вечерних платьях и джентльмены в костюмах, под сценой, как солдаты в окопе, – фотографы с нацеленными объективами. В зале еще шум и свет, на сцене – квартет настраивает инструменты. Спектакль уже начался, но зритель еще не понял. Зритель поймет это через минуту, когда через весь зал вальяжной походкой пройдет Трофимов, раскланиваясь и здороваясь. Выйдет на сцену, облобызает ручки виолончели и скрипке, пожмет ладони габою и аккордеону. Пока он преодолевает эти метры, зал затихает. В полной тишине, в молчании Дмитрий держал внимание зрителя. Уже на третьей минуте спектакля ему крикнули «Браво!»

… Наши артисты, кажется, вывернули души. Творческий тандем Ксении Еремеевой и Евгения Стрельцова заиграл в этот раз так, словно это последний спектакль в их жизни. В зале предельная концентрация тишины и внимания была такой густой, что было сложно дышать. А когда отзвучали завершающие слова Стрельцова, зал единым порывом встал, и грянула овация. Почти двадцать минут зрители не отпускали артистов со сцены: заставляли кланяться, корзинами дарили цветы… Потом шли в гримерки, обнимали, плакали, расцеловывали, просили сфотографироваться на память, брали авторгафы на программки и снова дарили цветы… Алена Лисица спешно гримировала фингал под глазом, «схваченный» еще в начале спектакля. Когда ей «прилетело» стопкой книг, она даже не подала виду, хотя из глаз сыпались искры…

Банкет. Критики. Директора театров. Восторженные отзывы. Интервью – телебачение, газеты, «страстной бульвар»… «Верочка! Верочка! – кричат артистке Ксении Еремеевой, – можно с вами сфотографироваться?» Ее окрестили тут Верочкой, настолько полюбилась ее героиня. Стрельцову так жмут руки, что кажется, у него вот-вот отвалится ладонь…

– Танцуем осуохай! – разнесся клич. – Мы приехали в Одессу, – запел наш артист Степан Федоренко, — показали вам спектакль!.. – круг осуохая вторил ему и все разрастался: все гости банкета хотели станцевать настоящий якутский танец дружбы.

Самое главное стоило бы оставить напоследок, но промолчать не могу: на закрытии фестиваля нашим артистам вручили грамоту о том, что спектакль «Верочка» был признан лучшим из представленных на фестивале, и труппа якутского Русского драматического театра приглашена на следующий фестиваль без отборочных туров. Но это будет позже, перед самым отъездом…

…Заслуженный артист Якутии Александр Кузнецов, который несколько лет назад, перенеся инсульт, переехал в Киев, почти плакал от счастья, когда слушал про триумф родного театра. На следующий после спектакля день главнокомандующие отправились в Киев, навестить его, преодолев для этого пятьсот километров в одну сторону и столько же обратно. Тронутый вниманием, артист и его супруга Элла, бывший администратор театра, просто не знали, какими еще разносолами попотчевать гостей. А Лобанов и Трофимов камлали, играя на двух хомусах: пусть здоровье прибавляется, пусть растет благосостояние, пусть удача живет под этой крышей…

Алена АФОНИНА, спец. корр Еженедельная  газета "ОНА+"