Версия для слабовидящих
Любить? Больно!
Любить не больно – утверждает автор пьесы Жан Ануй. «Любить не больно», — говорил нам режиссер постановки Алексей Ларичев. Вопреки этому весь спектакль, премьера которого состоялась в Русском театре в минувшие выходные, пронизан болью.
Любить не больно – утверждает автор пьесы Жан Ануй.
«Любить не больно», — говорил нам режиссер постановки
Алексей Ларичев. Вопреки этому весь спектакль,
премьера которого состоялась в Русском театре в минувшие
выходные, пронизан болью. Болью разочарования,
болью предательства, болью все той же любви…
Спектакль — тайна. Спектакль — поэзия. Спектакль — стремление к любви.
Премьера «Нас обвенчает прилив» по пьесе эксцентричного французского драматурга Жана Ануя «Ромео и Жанетта» — история внезапно вспыхнувшей яркой страсти и непреодолимого притяжения мужчины и женщины.
По жанру свой спектакль режиссер из Тюмени Алексей Ларичев обозначил как историю любви.
Сама идея созвучна представлениям исламских богословов о «вечно продолжающейся ткани Вселенной». Европейцы называли это еще «боязнью пустоты». Стремление заполнить пустоту жизни яркими чувствами в максимальном градусе, неприятие полутонов, сплетение судеб в один непрерывный орнамент – вот только лишь поверхностная расшифровка идеи этого спектакля.
Философия существования героев пьесы воплощена в поисках истины, поэзии, созидательной и разрушительной силы любви… И вряд ли зритель, идущий на спектакль, рассчитывал увидеть там не просто историю двух влюбленных, а нечто такое, что заставит пережить не самые, может быть, приятные минуты. Потому что это жутко, невыносимо, дико больно…
Да, история вроде стара как мир: любовь главных героев Фредерика (Илья Данилевский) и Жанетты (Екатерина Нарышкина), вспыхнувшая с первого взгляда. И снова, почти так же, как у шекспировских Ромео и Джульетты (недаром во многих театрах этот спектакль идет под названием «Ромео и Жанетта») эта любовь априори запретна, а значит обречена. Их знакомство происходит в отчем доме Юлии (Марина Слепнева), куда она привозит жениха и будущую свекровь (Вера Келле-Пелле), чтобы познакомить с потенциальными — и нелюбимыми – отцом-распутником и братом-женоненавистником. Ну а далее пути Ануя и Шекспира расходятся, чтобы сойтись в финальном апогее: единственная возможность для Фредерика и Жанетты быть друг с другом — вместе умереть. Amen…
Внешнее оформление спектакля весьма спокойно. Нет кричащих красок, нет ярких костюмов, но при этом те же костюмы говорят за себя: вначале чопорен и сдержан Фредерик, в конце он полностью разоблачается, скидывая с себя вместе с одеждой все ненужное и наносное и отдаваясь чувствам. Зато полностью закрыта, наподобие чеховскому «человеку в футляре» Юлия, раздираемая внутренними страстями, но изо всех сил старающаяся выглядеть настоящей леди – в отличие от своей распутной сестры. Жанетта — полнейший ее антипод, неряха, как называет ее Юлия, с растрепанными волосами и босыми ногами, в кричаще ярком платье с летящим покроем, порочная, но свободная, живущая полной грудью, здесь и сейчас.
В своем параллельном мире живет отшельник Люсьен (Евгений Стрельцов), странный брат Юлии, и ее отец (Валерий Тверитин), которых она просто стыдится. Совершенно разные, эти двое мужчин, тем не менее очень похожи своим одиночеством и неразделенной болью. Стрельцов в своем новом облике, неряшливо одетый, но мечтающий о Береге Слоновой Кости и выдающий время от времени велеречивые философские измышлизмы Ануя, был просто потрясающ. Тверитин в роли старого, никому не нужного отца – поистине восхитителен, и его страсти по не таким уж многочисленным женщинам совсем не выглядят жалкими и смешными. А Александр Лобанов – любовник Жанетты Азариас – на этот раз многозначительно молчалив, но вполне понятен и совершенно по-животному сексуален.
Яркие персонажи, каждый из которых достоин подробнейшего описания; удивительные, меняющиеся «картины жизни»; настроение — то пугающее своей непредсказуемостью, то романтическое, созданное при помощи сценографических решений – того же стеклянного окна-домика, крыша которого служит одновременно некой вершиной чувств и чувственности; фосфоресцирующее свечение воды на морском берегу; великолепная музыка…
При всей обреченности почему-то хочется верить, что главные герои, слившиеся в объятиях друг друга в приливе, остаются живы. Да собственно говоря, это уже и не важно, потому что они в любом случае уже погибли – слишком велика и страшна страсть, вспыхнувшая между ними, слишком непереносимо больны эти два сердца…
Марина САНТАЕВА "НВ"